На улицах Саратова

Жила одна женщина в Саратове, интеллигентная такая вся, порядошная, библиотекарем работала.
И был у ней котенок Мурзик, цветок Азалия и тефлоновая сковородка Кормилица, а вот детей не было.
Вот однажды пошла она в магазин, Атлант называется магазин, - и купила там мыла, чтобы мыться, бумаги туалетной и таблеточки для фумигатора, потому что не любила комаров.
Вышла она из Атланта и идет себе, такая, по улицам своего Саратова, сумочкой помахивает, рассматривает встречных парней холостых и мечтает о детях своих будущих, как будут они играть с Мурзиком, поливать Азалию и кормиться картошечкой из Кормилицы, как, вдруг, видит – навстречу ей мужчина необыкновенной мужской внешности идет, «бабья засуха» называется такая внешность.
И вот этот красавец засушливый вдруг останавливается и, обращаясь прямо к ней, спрашивает – Девушка, не желаете ли составить мне компанию в кинотеатр на фильм заграничный, «Клеопатра» называемый? У меня билетик лишний образовался, товарищ мой не смог со мной пойти.
Женщина сомлела вся от смущения, но смотрит на него и думает – Порядошный, вроде, не в кусты зовет, не на батарею в подъезде, а в кинотеатр на культурное провождение. И согласилась.
И что вы думаете, многоуважаемый Читатель? Мужчина не маньяк оказался, не соблазнитель коварный и не искатель развратных приключений. Прям и не знаю чем вас завлечь, уважаемый Читатель. Потому что, и правда, посмотрели они кино, поговорили культурно, проводил он её до подъезда, и даже не потискал. Оказалось, что он глубоко женатый, честный человек и у него двое детей – девочка, и еще одна девочка. Но вот просто не хватает ему культурного общения с культурными людьми, а тут вот как удачно встретились и поговорили о книгах в библиотеке, и о котенке Мурзике, и про Азалию, и про пуантилизм как направление в живописи ХХ века.
Вот всё бы хорошо, только влюбилась женщина в этого красавца женатого так, как вот в ихней песне саратовской написано, которая «На улицах Саратова». Не зря песню написали.
И стала Машенька (так её звали) сохнуть по своему женатику. Ходит с ним в кино, в читальный зал, в музей, а сама сохнет. И, главно, он-то тоже сохнет по Машеньке, но то, что вы подумали – ни-ни, ни под каким видом. Честный очень человек оказался, отличный семьянин, характер выдержанный, нордический. Ну а Машенька-то, я уже написала вон вверху – и вовсе вся порядошная такая и тоже честная, семью ломать не станет, из вот таких она.
Ну вот так сохла она, сохла, и стало ей невмоготу. Я так, думает, никогда и замуж не выйду, и детишек не заведу. И пошла она к колдунье.
Пришла и говорит – Колдунья-колдунья, отсуши от меня етого женатика, мочи нет моей больше. Присуши кого другого, чтобы пусть не красавец, но и не настолько женатый.
Колдунья была очень сильная экстрасенс и запустила на неё серию отсушливых сеансов. Неделю целую отсушивала. А на последнем сеансе говорит – Ну всё, девонька, ступай домой. У тебя сегодня опрессовки там дома и кран прорвало. Да ты не пугайся, а вызови слесаря, чтобы починил.
Машенька бегом домой побежала, глядит – и правда кран тенькает. Она его закрыть – а он пуще того водицей побежал и не закрывается.
Ну Машенька, как и велела колдунья, позвонила по телефону в диспетческую и стала ждать слесаря.
Ну и что вы думаете? Приехал молодой парнишка, кран починил, денег не взял, а только выпил чаю и оставил Машеньке номер своего сотового.
Ну а через годик у Машеньки и слесаря Григория сынок родился, Мишуткой назвали, очень в тёзку того засушливого. А засушливый нет-нет, да и позвонит Машеньке, предложит билеты в кино или на выставку, да только Машеньке уже некогда. Семья, хлопоты, то-сё, и никакой культуры.